Росс Барнаби - Загадка белого «Мерседеса» [Сборник]
— Вопрос теперь в том, как дать ход этой истории, — проговорил он. — Конечно, самое большое впечатление она произведет, если напечатать ее перед самым началом рекламной кампании. Фирма «Черил» обидится и почти наверняка снимет свои многочисленные объявления. Не скажу, чтобы это меня очень пугало, но материальные соображения тоже немаловажны.
— А нельзя ли опубликовать репортаж после того, как начнется кампания, или, по крайней мере, одновременно с ней?
— Почему же, они и потом смогут забрать свою рекламу. Но придется пойти на риск… Знаете, мы все же разыскали вашего доктора Престона. Его настоящая фамилия Рафф. Боюсь, что его биография сделает плохую рекламу фирме «Черил». — Мери вопросительно поглядела на него. Дарк сосредоточенно расставлял рефлекторы. — Когда-то он был под судом по довольно грязному делу — тайный аборт, — сухо продолжал он. — Его исключили из корпорации и посадили в тюрьму за то, что он погубил пациентку.
— Вот как… Трудно даже представить себе: доктор Престон, и вдруг…
— Ему просто не повезло. Но это усложняет мою задачу. «Обсервер» всегда пишет правду, не считаясь с последствиями. Своим успехом наш журнал обязан именно своей принципиальности.
— А вы… не считаете, что это будет во вред доктору? — нерешительно спросила Мери. — Если вытащить на свет его прошлое.
— Мери, — сказал Дарк с едва заметным неудовольствием, — я не могу скрывать факты в угоду рекламодателям. От всей этой истории весьма неприятно пахнет. Клинический опыт они положили в основу шумной рекламы косметического изделия, хотя это изделие никогда не будет иметь приписываемых ему свойств. Тот факт, что доктор Рафф-Престон был дисквалифицирован и посажен в тюрьму, только ухудшает дело. Возможно, я ошибаюсь, но считаю, что в интересах общества надо напечатать всю правду. Мы и раньше теряли рекламодателей, иногда весьма солидных, но журнал не обанкротился, а постепенно приобретал еще большую силу.
— Не знаю… — неуверенно отозвалась Мери. — Ей-бо-гу, не знаю.
Дарк мрачно поглядел на нее, затем сказал:
— Теперь я жалею только о том, что втянул вас в эту историю.
— А я нет, Пол, — с улыбкой произнесла Мери. — Не было бы меня, взяли бы какую-нибудь другую девушку. Я рада, что это произошло именно со мной.
— И все же, — невесело добавил Дарк, — мы напали на чудесный материал. И я очень благодарен вам за помощь. — Он решительно поднял затвор фотокамеры и отступил на шаг назад. — А сейчас приступим к делу, Мери. На серьезные рассуждения у нас хватит времени — впереди еще три недели.
X
Мери Стенз с каждым днем хорошела. Регулируя деятельность ее эндокринных желез и применяя сложные органические вещества, доктор Рафф деловито и педантично совершенствовал ее внешность. Хотя, как это ни странно, но всем, кто наблюдал это перевоплощение, казалось, что Мери не столько меняется, сколько все больше становится сама собой, как будто избавлялась от невидимых наслоений, которые до сих пор прикрывали ее подлинную красоту. Мери стала замечать, что ее присутствие действует на мужчин, как гипноз. Дейв Блант бродил по павильону словно зачарованный, и даже Клайв Роуз, несмотря на всю свою женственность, проявлял чисто мужские черты.
Ее красота была бесспорна. Биохимия совершила настоящее чудо. Женщина, которая смотрела на Мери из зеркала, была так хороша, что у нее самой дух захватывало. Теперь и Мери, так же, как неделю назад Пол Дарк, не могла себе представить, что она еще может измениться к лучшему, но доктор Рафф изо дня в день терпеливо проводил свой опыт, добиваясь совершенства.
На этой стадии опыта фирма «Черил» в лице Аманды Белл принялась украшать уже почти готовое произведение модным элегантным платьем и едва заметной долей косметики. Мери Стенз привлекала всеобщее внимание на улицах, и это начинало все более смущать ее. Однажды какой-то юноша, сидевший за рулем потрепанного автомобиля, так загляделся на нее, что наехал на фонарный столб.
Смущение и беспокойство первых дней постепенно уступали место неудовольствию. Мери казалось бессмысленным, что такая очаровательная красавица должна ходить пешком по улицам и пользоваться городским транспортом, как обыкновенная служащая. Если уж фирма «Черил» решила сделать ее в своей рекламе национальной знаменитостью, так пусть к ней и относятся соответственно: возят в автомобиле, снимают приличный номер в отеле или квартиру в Мейфейре… но сказать об этом Аманде Белл она не решалась, так как понимала, что ее работа для фирмы приближается к концу, и не представляла себе, что ждет ее в будущем. Она стала избегать многолюдных мест и по утрам пробиралась до станции метро тихими боковыми улочками, а потом всю дорогу до Стенмора прятала лицо за развернутой газетой.
К концу пятой недели произошло небольшое приключение. Однажды утром около станции метро «Саус-Кенсинг-тон» ее встретил высокого роста и приятный на вид молодой человек в новом сером костюме, с репортерской камерой через плечо.
— Простите, — вежливо сказал он. — Моя фамилия Джефкот. Я из редакции «Ивнинг Диспетч». Наша газета ежедневно дает подборку фото «Лондонские красавицы». Для этого мы снимаем на улицах города красивых женщин. — Он пристально посмотрел на Мери и добавил: — Но вы не просто красавица — вы самая красивая девушка, которую я когда-либо видел…
— Извините, но я спешу, — сухо ответила Мери, стараясь обойти его, но репортер преградил ей дорогу и снял с плеча камеру.
— Очень прошу, разрешите сфотографировать вас. Это отнимет всего несколько секунд.
— Нет, нет, не надо, — запротестовала Мери.
— Тогда, может быть, в другой раз, скажем, сегодня вечером? Если вы окажете такую любезность и назовете свою фамилию и адрес…
— Нет, — решительно ответила Мери. — Я не хочу, чтобы мое фото появилось в «Ивнинг Диспетч» или в какой-либо другой газете, и вообще не хочу, чтобы обо мне знали.
— Напрасно обижаете наших читателей, — смущенно улыбнувшись, заметил репортер. — Вы могли бы помочь газете увеличить тираж. Разрешите позвонить вам немного позже?
— Нет, благодарю.
Мери снова попыталась обойти его, но задела локтем камеру, и едва не вышибла ее из рук репортера. Она инстинктивно нагнулась, чтобы подхватить камеру, и в тот же миг ее сумочка выскользнула из рук, и все содержимое вывалилось на тротуар.
— Ой, простите, пожалуйста! — воскликнул молодой человек.
Положив камеру на тротуар, он стал помогать Мери собирать разбросанные предметы — кошелек, пудреницу, губную помаду, ключи, авторучку, несколько писем. Он поднимал их и виновато подавал ей, но, передавая одно из писем, на миг задержал его в руке. Конверт был голубым, с эмблемой в виде цветка с надписью «Косметическая фирма Черил», на нем были четко напечатаны адрес и фамилия. Репортер, вежливо улыбаясь, отдал письмо Мери.
— Еще раз прошу прощения, мисс Стенз, — сказал он. — При удобном случае я разыщу вас.
Мери ничего не ответила и, не обращая внимания на любопытные взгляды случайных свидетелей этой сцены, торопливо направилась к станции.
В тот же день перед началом съемок Аманда Белл пригласила Мери к себе. У миссис Белл был усталый вид, и сквозь ее обычную вежливость проступало легкое раздражение.
— Садитесь, мисс Стенз, — сказала она. Мери села. Миссис Белл сосредоточено занимала свое место за столом. — Мне звонили из «Ивнинг Диспетч», — сказала она без вступления. — Они каким-то образом узнали кто вы, и что работаете на нас. Потом проверили заказы на рекламу изделий «Черил», которые поступили через «Меррит и Хау>, и теперь стараются увязать одно с другим. Вряд ли следует говорить, что мы считаем это разглашением тайны, и я не могу даже представить себе, как это могло произойти… если, конечно, вы сами не дали для этого какого-то повода.
— Извините, — сказала Мери. — Все произошло совершенно случайно.
Она рассказала о своем утреннем приключении и объяснила, каким образом репортер по фамилии Джефкот добыл эти сведения.
Лицо миссис Белл еще более помрачнело.
— Такие письма лучше оставлять дома.
— Я взяла его с собой, когда впервы шла к вам, — объяснила Мери. — И с той поры он так и лежало в сумочке. Я просто забыла о нем.
Миссис Белл вздохнула.
— Ну что ж, теперь уж ничего не поделаешь. Наверно, было бы лучше, если бы вы позволили сфотографировать себя. Газетные фото недолговечны, на другой день их уже никто не помнит. Тогда не выплыла бы на свет ваша связь с фирмой «Черил»…
— Я поступила так, как считала лучше. Старалась избежать огласки.
— Если «Диспетч» не успокоится, огласка будет большая. Да и другие газеты сразу же подхватят новость. Вся беда в том, что доктор Престон добился, кажется, слишком большого успеха. Они, наверно, назовут вас самой красивой женщиной в мире, и тогда весь наш последующий план полетит в тартарары. Кого могут интересовать известные уже всем вещи?! — Миссис Белл, не сводя с Мери пристального взгляда, закурила. — К счастью, опыт почти закончен, — произнесла она. — Еще две недели и конец. К тому времени ваша красота не будет поддаваться никакому описанию. — В голосе миссис Белл зазвучали резкие нотки, и это не понравилось Мери. — Газетчики не знают о вас почти ничего, кроме фамилии, адреса и вашей связи с фирмой «Черил», но, вне всякого сомнения, будут охотиться на вас еще неделю-две в надежде добиться более подробных сведений. Вполне понятно, что от меня или кого-либо другого из персонала фирмы они ничего не узнают. Меня беспокоит лишь одно, — не удастся ли им выудить что-либо из вас, мисс Стенз.
